Новости
Андрей из проекта PigPug учит детей концентрироваться и расслабляться, чтобы лечить их гиперактивность. Елена из Pischa планирует спасать хорошие продукты нетоварного вида от утилизации на свалке и передавать их тем, кому они нужнее. Наталья из «Улыбок наших детей» мечтает о том, чтобы врачи перестали быть равнодушными к детям, родившимся с расщелиной губы и нёба. В том числе и к ее сыну.
20 декабря прошел финал 12-го сезона конкурса социальных проектов Social Weekend. Какими проектами белорусы хотят менять страну и мир — в материале TUT.BY.
В 12-м сезоне Social Weekend белорусы подали 193 заявки с идеями, которыми они хотели бы сделать свою страну лучше. В конкурс попало лишь 43 из них. Несколько месяцев участники проходили обучение, развивали свои задумки в жизнеспособные проекты, знакомились с менторами, искали партнеров. Некоторые уже на этапе полуфинала своими силами находили нужное финансирование. В итоге в финал вышли 17 проектов. У них разная тематика и направленность, но общая цель — с помощью своей бизнес-идеи решить социальную проблему.
«Мы забираем продукты и отдаем их нуждающимся. Большие торговые сети получают и профит, и социальную ответственность»
У Елены Пищук не было голодного детства. Ее дом не стоит у мусорной свалки, и она никогда не наблюдала, как много продуктов пропадает в таких местах. Просто однажды она съездила на молодежный обмен в Берлин, и там познакомилась с работой немецкого банка продовольствия.
— Я этим так сильно впечатлилась, что решила: «Сейчас приеду в Беларусь, расскажу всем, как надо, и буду делать». Но оказалось, что не все так просто.
Тем не менее, столкнувшись на старте со сложностями и непониманием, Елена не сдалась.
— Как выяснилось, литовский и немецкие банки продовольствия основали женщины. Почему-то эта тема их впечатляла. Меня тоже зацепило. И когда я сложила вместе, что я Пищук и меня все называют Пища, то подумала: «Кто, если не я, сделает это в нашей стране?»
Cуть проекта Pischa умещается в несколько предложений. В магазинах, у производителей и поставщиков остается много еды, которая по каким-то причинам не может продаться, но пригодна для употребления и по срокам годности, и по нормам СанПиНа. Сейчас ее отвозят на свалки, но можно делать и по-другому — согласно указу президента № 300 передать продукты нуждающимся. Этим Елена и планирует заниматься.
— Полтора года назад я пришла в Центр экологических решений за экспертизой. Так познакомилась с Натальей Блыщик, мы стали заниматься проектом вместе. Общались с гипермаркетами, пробивали тему: вообще так можно сделать? Сначала нам отвечали: «Для нас ваше предложение — это больше проблема, чем решение». Но потом мы детально продумали схему и осознали, что это очень удачное win-win решение. Скоро станет запрещено свозить продукты на свалки (сейчас утилизация платна), нужно будет задорого или компостировать их, или возить на биогазовые установки. И вот тут появляемся мы. В нашем случае по указу президента № 300 торговые сети могут отдавать продукты бесплатно. По закону мы берем продукты и отдаем их нуждающимся. Для больших торговых сетей получается и профит, и социальная ответственность.
Проект уже работает с небольшими магазинами, но планирует расширяться. Предварительные договоренности с крупными торговыми сетями есть, но о них еще рано говорить вслух.
Какие продукты Pischa планирует спасать от гибели на свалках? На данный момент это могут быть консервы в помятой банке или с ошибочной маркировкой, крупы в не очень презентабельной упаковке или фрукты не совсем товарного вида.
— Где будете искать малоимущие семьи?
— На самом деле, проблема малоимущих вообще не стоит в Беларуси. Ой! — улыбается Елена Пищук. — У Центра экологических решений есть проект «Калі ласка», который распределяет одежду для нуждающихся. Пока мы любезно пользуемся этой инфраструктурой. Впоследствии, когда будем расширяться, планируем передавать продукты через территориальные центры социального обслуживания населения. С одним из ТЦСОНов уже договорились, проведем встречу с населением, расскажем, что продукты, которые мы будем передавать, — это не еда, привезенаная со свалки. У нее просто нетоварный вид. И это осознанная культура потребления.
Сколько продуктов торговые сети и производители утилизируют на свалках — такой статистики сейчас нет. Есть общая — 450 тысяч тонн в год. Столько органических отходов выбрасывает население Беларуси. Чтобы осознать это число, Елена предлагает представить этот мусор в виде трехтонных слонов и составить из них башню, которая достанет до Луны.
Проект Pischa планирует отобрать у этой башни хотя бы несколько десятков слонов, а заодно облегчить жизнь тем, кого не смущают немного потрепанные упаковки с крупами.
«Даже в Минске уже тяжело помочь трудоустроиться пострадавшим от насилия или людям с инвалидностью»
Ольга Горбунова 16 лет руководила убежищем для женщин, пострадавших от домашнего насилия. Недавно она объявила, что уходит с этой должности. Все ради нового проекта — социально-культурного пространства NORM, которое будет поддерживать убежище.
— Каждая третья белоруска сталкивается с проявлениями физического насилия в партнерских отношениях. На общенациональную горячую линию за шесть лет обратились почти 12 тысяч пострадавших, ежемесячно в органы внутренних дел поступает порядка 20 тысяч сообщений по причине семейно-бытовых скандалов, — озвучивает статистику Ольга. — Более 400 пострадавших получили помощь, тысячам женщин была оказана юридическая поддержка.
Со временем, говорит Ольга, убежищу стало сложнее решать важную для пострадавших женщин проблему: как жить после него дальше?
— Последние годы работы показали, что даже в Минске тяжело помочь трудоустроиться пострадавшим. Значит, подумали мы, нужно самим создавать рабочие места. Начали смотреть, какая из бизнес-моделей позволит помочь большему количеству пострадавших. Решили, что концепция кафе-клуба — это то, что нужно.
Стратегия кафе — давать быстрые профессии. Это может быть работа баристой, официанткой, барменшей или помощницей на кухне.
— Мы предполагаем, что это старт. Со временем нам потребуются менеджеры, которые будут отвечать за организацию мероприятий и т.д. То есть наши клиентки будут расти внутри команды.
Так они смогут сразу же начинать зарабатывать, «получать живые деньги», что очень важно, когда у женщины идут суды и везде требуется справка, «что ты можешь обеспечить своих детей и себя».
Прибыль кафе-клуб планирует получать от реализации еды в кафе, проведения концертов и вечеринок, социальных и культурных мероприятий дружественных инициатив. Но если потребуется, проект переориентируется под то направление, которое будет востребовано и сможет приносить деньги.
— Помимо работы самого кафе, мы будем обслуживать мероприятия в рамках кейтеринга, доставлять комплексные обеды. Готовы пересматривать нашу работу под ту часть, которая будет приносить прибыль.
Кафе-клуб, говорит Ольга, сможет решить сразу несколько проблем: дать рабочее место пострадавшим женщинам или тем, кому требуется для работы инклюзивное пространство, собрать часть денег на строительство собственного здания для убежища, стать публичным пространством, «где могли бы собираться люди с различным уязвимым опытом».
— Посетители кафе-клуба будут знать, что здесь работают женщины, пережившие домашнее насилие. Будут ли они сами к этому готовы?
— Позиция нашего заведения будет связана со всем известной статистикой: очень тяжело найти девушку или женщину, которая не сталкивалась с домашним насилием. Спрашивала ли я у клиенток, хотят ли они работать в таком кафе? Ни одна не сказала, что была бы против. Конечно, мы не станем брать на работу тех, кто только недавно заселился в убежище и у них нерешенная, опасная ситуация, их может преследовать агрессор. Это все-таки работа для людей, которые начали справляться с ситуацией, решили правовые вопросы, получили помощь психолога.
При этом в кафе будут соблюдены базовые правила безопасности: определенные правила поведения и обязательная тревожная кнопка.
— Насчет помещения уже есть идеи, но подписанного договора нет. Но в апреле, если все получится, мы планируем открыться.
«В роддоме предлагают: „Вы будете отказываться?“
Проект «Улыбки наших детей» — еще одно доказательство, что мамы — это силища, готовая на все ради своих детей.
Ольга, Татьяна, Елена, Наталья, Светлана, Юлия и Зинаида приехали на финал Social Weekend из разных городов Беларуси. До этого дня многие из них не были знакомы лично — общались в Viber-чате, с которого и стартовал проект. Все они — мамы или бабушки детей, которые родились с расщелиной нёба или губы.
— Раньше это не мыслилось как проблема. Как обычно считают? Зашили расщелину на операции — и все, проблемы нет. Мы же продвигаем такую идею: если дети прооперированы, это не значит, что они вылечены полностью. Им нужны специалисты: логопеды, ортодонты, психологи, хирурги, — говорит Светлана. — Особенно остро проблема стоит с логопедами. Чем раньше они начнут заниматься, тем чище дети будут говорить в будущем. Это значит, что не будет ни издевательств, ни насмешек в школе.
У каждой из мам — свой опыт, очень разный, но в чем-то схожий. Этот проект они делают не только для себя — для всех детей и родителей, которые сталкиваются с непринятием, осуждением или равнодушием. А ведь по статистике, один из 600 малышей рождается с расщелиной.
У проекта «Улыбки наших детей» есть две основные цели. Первая — собрать и распространить объективную и здравую информацию о проблеме, «а не страшные картинки из интернета», с которыми обычно сталкиваются родители. Вторая — сформировать команду специалистов, которая будет выезжать в регионы и консультировать семьи, а также сотрудников домов ребенка.
— В три месяца мы пришли на прием в педиатру. Врач осмотрел ребенка и внезапно сказал нам с мужем: «Что вы собираетесь делать с расщелиной?», — подхватывает разговор Юлия. — Я среагировала: «Какая расщелина?» — «Как? Вы не видели ее?» Вдобавок врач начала говорить, что «вообще-то у вашего ребенка может быть все, что угодно, например, порок сердца». Естественно, про расщелину я тут же забыла, и стала думать про порок сердца. В этом вакууме жила неделю, пока не нашла лицевого хирурга и чат, в котором мамы уже прошли через многое и смогли направить и, главное, поддержать.
Часто врачи в роддоме сообщают диагноз малыша довольно беспощадным способом (а иногда они вовсе три месяца могут не видеть, что у ребенка нет верхнего нёба). Сталкиваются мамы и с другими проблемами.
— В роддоме предлагают: «Вы будете отказываться?», — говорит Светлана. — Помню, я лежу в родзале, ко мне тут же подходит врач: «У вашего ребенка расщелина». Через двое суток тебе адресуют другой вопрос: «Вы будете забирать или оставляете у нас?» А ведь иногда бывают против папы, бабушки-дедушки. Да и сама женщина после родов эмоционально неустойчива.
— Неправда, — перебивает Юлия. — Если мама готова к ребенку — неважно какому, — она никогда не откажется.
— А вспомните Катю? В каких эмоциях она была, как мы ее вытягивали? Она сама писала в чат: «Ругайте меня, но сделайте все, чтобы я его не оставила».
— Да нет. Если бы она хотела оставить, она бы в жизни нам не сказала. Она просто хотела услышать слова поддержки, которые в тот момент были очень нужны.
Из-за расщелины верхнего нёба, даже прооперированного, у многих детей возникают проблемы со слухом и речью. Часто родители об этом не знают. А даже если знают, не всегда могут попасть ко всем специалистам.
— Поэтому мы задумали собрать выездные команды специалистов: хирург, лор, логопед, психолог, ортодонт и другие, чтобы они могли обследовать ребенка комплексно. Часто так происходит, что родители из деревень не могут доехать до всех. Им сказал врач делать операцию в три года, они и ждут. Хотя ее можно провести в несколько месяцев, чтобы ребенок учился говорить и есть с правильно сформированным аппаратом.
Проблема расщелины губы или нёба решаема. Просто для ее решения требуется немало сил. Например, Елена усыновила 8-месячного мальчика с расщелиной. Зная, что будет непросто. И осознавая, что таким образом она сможет сделать так, чтобы на одного несчастного ребенка в этом мире стало меньше.
Ольга родилась с расщелиной. Эту же особенность унаследовала и ее дочка. Ольга рассказывает: выходить из тени и публично говорить об этой проблеме сперва было сложно, но «ради ребенка пойдешь и на более отчаянные поступки».
— Мамы боятся рассказывать, что у них такой ребенок, потому что на них сразу обрушивается общественное мнение: «Ой, она пила, гуляла и вообще наркоманка», — продолжает мысль Наталья. — А тут, на самом деле, непонятно, из-за чего так получается. Врачи перечисляют все: и стресс, и экологию, и болезнь на ранних сроках. Но у нас любят повесить ярлык — и до свидания.
— Некоторые мамы даже из песочниц своих детей забирают, когда видят ребенка с расщелиной губы.
— Нам нельзя самим боятся.
— Да, да! — хором говорят мамы.
Мамы не побоялись прийти и озвучить свою проблему на Social Weekend — и получили поддержку от «Зубр Капитал». Впереди у них — уйма планов. И первый из них — создать памятку для врачей: если ребенок плачет, не набирает вес, не берет грудь, срыгивает через нос — это не потому, что он ленивый или мама неумелая. Возможно, у него есть особенность — скрытая или явная расщелина верхнего нёба.
Всего меценаты Social Weekend поддержали проекты на 57 тысяч белорусских рублей.
