«Запасов калийных солей Беларуси хватит не на одну сотню лет». Геолог — о своей работе

Наталья Петрова — практикующий геолог-геохимик. Она специализируется на исследованиях месторождений калийных солей и за свою жизнь не раз спускалась в шахты. Героиня признается, что под землей ей даже дышится лучше, чем на ней. О том, чем на самом деле занимаются белорусские геологи и страшно ли погружаться под землю на большую глубину, мы поговорили с Натальей за чашкой кофе «Жокей».

Вместе с кофе «Жокей» продолжаем проект «Энергия для дел». Мы берем интервью у белорусов с необычными профессиями. По рабочей необходимости наши герои оказываются в красивейших местах планеты и постоянно сталкиваются с новыми вызовами. Они рассказывают нам о насыщенных рабочих буднях и особенностях своей работы.

«В 13 лет я впервые спустилась в шахту»

Наталья Петрова в профессии больше 50 лет. С геологией она была связана с самого детства.

— Мы с родителями жили на Урале. Папа был горным инженером и часто брал меня с собой на работу, — рассказывает Наталья. — Помню, когда мне было три года, я сидела около большого отвала у шахты и уже могла отличить рудные минералы от пустой породы. А в 13 лет я впервые спустилась с папой в шахту на медном руднике.

После окончания школы наша собеседница поступила на геологический факультет МГУ. Во время учебы вместе с однокурсниками Наталья побывала на многих месторождениях бывшего Советского Союза, в том числе молибдена — на Северном Кавказе, марганца — на Урале. Там будущие геологи отбирали красивейшие образцы молибденита, родонита, яшмы.

На дипломную практику героиню отправили в Прикарпатье. Пожалуй, с этого времени и началась ее работа в соляной отрасли.

— Стебникское месторождение калийных солей в Прикарпатье самое интересное из всех соляных, где я побывала, — признается героиня. — Там встречается более двадцати минералов разных цветов и оттенков — желтого, сиреневого, фиолетового, оранжевого. Оттого под землей невероятно красиво. Подобных месторождений в мире не так уж много, а Стебникское было единственным таким на территории бывшего СССР. Шахты там неглубокие, а калийные залежи отрабатывают камерами (подземные горные выработки. — Прим. TUT.BY), глубина которых достигает 40 метров. «Пробщик» Степа, который ходил с нами, был большим шутником и постоянно пугал нас: свет выключит, мы идем вперед, потом резко включит — а мы уже у самого края этой камеры! Оступишься — и полетишь вниз.

«Природный материал непредсказуем»

По распределению Наталью Петрову отправили в Минск — в Институт геологических наук, где она работает до сих пор, занимаясь исследованиями соляных отложений. Героиня рассказывает, что вопреки представлениям о геологе «с рюкзаком на плечах», в этой профессии много места занимает работа в кабинете, когда в лабораторных условиях исследуют материалы, полученные в экспедициях.

— Белорусские геологи работают преимущественно с керном — «столбиками» горных пород, полученными в результате бурения скважин, — объясняет Наталья. — Эти исследования помогают нам не только понимать, как формируются месторождения калийных солей, но и выделять перспективные для будущей разработки участки и месторождения — делать геологический прогноз.

За образцами для исследований геологи ездят на скважины или в кернохранилище, находящееся в Слуцке. Затем в институте отбирают пробы для различных видов анализа и отпиливают пластины для изготовления шлифов — предметных стекол, на которые наклеены тончайшие пластинки образцов.

— Чтобы сделать шлиф, нужно срезать очень тонкий, меньше миллиметра, слой породы, приклеить его на стекло, отшлифовать, отполировать, покрыть специальным тонким покровным стеклом, — объясняет геолог. — Даже у опытных шлифовальщиков не всегда все получается с первого раза, ведь природный материал непредсказуем.

Готовый шлиф Наталья изучает под микроскопом — описывает особенности состава, текстуру и структуру породы. Эта информация помогает узнать, как подготовить полезное ископаемое к переработке, как правильно раздробить его, чтобы получить свободные частицы полезного компонента для промышленного использования.

— Таким компонентом может быть минерал или металл. У нас это сильвин — хлорид калия, — поясняет собеседница. — Геология — производственная сфера: от стоимости полученного сырья напрямую зависит, как отрасль будет развиваться дальше.

«Глаза привыкают к темноте»

Работа «в полях» для нашей героини связана с погружениями в соляные шахты. Наталья участвовала в исследовании всех крупных месторождений солей в Беларуси — это Старобинское, которое разрабатывает «Беларуськалий», и Петриковское, которое только начали осваивать. Еще есть Октябрьское — по словам геолога, его вряд ли начнут разрабатывать в ближайшие годы, потому что сейчас в сфере калийных солей предложение выше, чем спрос, и разработка еще одного месторождения нерентабельна. По подсчетам геологов, запасов солей Беларуси хватит не на одну сотню лет.

Когда ведутся работы на новом месторождении, геологи могут проводить в командировках длительное время. Например, когда разрабатывали Старобинское месторождение, геологи жили в Солигорске и каждый рабочий день спускались в шахту, чтобы отобрать образцы горных пород и руд для исследований.

— Вообще, поиски месторождений полезных ископаемых с поверхности в Беларуси проводить очень сложно: большая часть территории страны покрыта ледниковыми образованиями, — объясняет специфику Наталья. — Чтобы выявить полезные ископаемые, расположенные на глубине, мы должны сделать глубинное геологическое картирование. Это значит, что нужно пробурить скважины, провести другие, в том числе сейсмические работы, чтобы определить строение толщ и их особенности. Это очень затратное мероприятие. На самом деле такое картирование сейчас не проводят даже богатые страны.

Самая большая глубина, на которую спускалась Наталья, — 700 метров.

— Соляные шахты могут разрабатываться до глубины 1000−1200 метров, — уточняет она. — Но в Беларуси максимум — немного больше 800 метров.

Перед спуском под землю геологи надевают специальную экипировку: костюм, резиновые сапоги, каску с фонариком, получают так называемый спасатель (устройство, используемое при подземных горных работах для защиты органов дыхания в случае аварийной ситуации. — Прим. TUT.BY). Спуск осуществляется по стволу. На шахтах, рассказывает геолог, обычно проходят до трех стволов, которые выполняют разные функции — вентиляцию, подъем руды, а также спуск и подъем людей.

— Спускаться в шахту не страшно — весь спуск в «лифте», который называется клетью, занимает несколько минут, — рассказывает Наталья. — Глаза быстро привыкают к темноте. Правда, внизу кому-то может быть и не по себе. Все-таки работа под землей — это всегда риск: случаются обрушения пород кровли, выброс вредных газов — например, метана или оксида углерода. Для залежей калийных солей опасно и проникновение агрессивных рассолов, которые растворяют соляные породы.

Напрямую во время спусков в шахту героиня с такими опасностями не сталкивалась. Однако в свое время участвовала в исследовании так называемой мульды погружения, возникшей при выбросе газа.

— В соляных шахтах дышится легко, потому что воздух ионизирован, — подытоживает собеседница свои впечатления о подземной работе. — На I руднике (имеется в виду Старобинское месторождение. — Прим. TUT.BY) даже есть спелярий, где люди лечатся от астмы. Это настоящий профилакторий под землей.

«Геология тесно связана с экономикой»

Героиня рассказывает, что геология — наукоемкая производственная сфера. Однако это не наука ради науки, она тесно связана с экономикой страны.

— Для геологии важно не просто открыть месторождение, но и провести геолого-экономическую оценку. Инвестору не имеет смысла разрабатывать месторождение, если это не будет выгодно, — отмечает Наталья.

В результате именно исследования геологов лежат в основе работы таких предприятий, как «Беларуськалий» или «Белоруснефть». По словам героини, после начала разработки месторождения предприятия отправляются в «свободное плавание», но геологи нередко сопровождают их работу: помогают, когда появляется необходимость, отслеживают геологические и экологические риски.

— Получается, что геология, являясь основой развития многих отраслей промышленности, обеспечивает и национальную минерально-сырьевую безопасность страны, — подытоживает Наталья. — Ведь если государство хочет быть независимым, оно должно быть экономически сильным. А экономическое развитие определяет индустриализация. И хотя перейти к политике развитого индустриального общества сложно, у Беларуси есть все возможности для этого. Здесь живет талантливый народ.